Мог быть "второй Евросоюз". Витольд Фокин о развале СССР, Беловежских соглашениях и что пошло не так

Витольд Фокин вспоминает самые яркие и важные моменты во время подписания Беловежских соглашений в 1991 году.

Ровно 30 лет назад окончательно распался величайший геополитический монстр – Советский Союз. Банально констатировать, но мир изменился.

8 декабря 1991 года главы Украины, Беларуси и Российской Федерации подписали Беловежские соглашения о создании нового образования трех славянских стран – Содружества Независимых Государств (СНГ). Старт новой истории независимых республик дали и две подписи от украинской стороны – Леонида Кравчука и Витольда Фокина.

Как появились соглашения? Были ли другие варианты? Пыталась ли Москва помешать встрече? Почему создали именно СНГ? Как история могла пойти другим путем, "если бы..."?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Эксклюзивно для "Сегодня" ответы на эти и другие вопросы дал Витольд Павлович Фокин – первый премьер-министр независимой Украины, участник беловежских событий 8 декабря 1991 года.

Что случилось в Беловежской Пуще

30 лет тому назад произошло событие, которое радикально изменило всю политическую карту Европы и имело всемирно-историческое значение. Крупнейшие союзные республики – Украина, Беларусь и Российская Федерация – выступили с требованием изменить структуру Советского Союза, и мы сделали заявление, которое сняло с СССР статус субъекта международного права.

Республики твердо потребовали права на использование своей территории, своих Богом данных природно-климатических и минерально-сырьевых ресурсов, подчеркнули свое полное право на проведение внутренней и внешнеполитической деятельности и таким образом заявили о необходимости предоставления им суверенитета и полной независимости.

Эти события обросли таким количеством всевозможных домыслов, мифов, сплетен, что стали просто "мохнатыми".

С чего начался распад СССР

Вопрос назревал. Летом 1991 года я выступил на заседании Верховного Совета СССР с предложением учесть, что республики, образовавшие Советский Союз, за минувшее время превратились в такие развитые субъекты международного права во всех отношениях, что пора поделиться с ними своими полномочиями.

Витольд Фокин во время выступления из трибуны, 1990-е годы.

Я высказал критические замечания в адрес главы Совета министров СССР Николая Ивановича Рыжкова, (очень симпатичный человек), но я ему сказал: "Николай Иванович, таким гипертрофированным, невероятно сложным народно-хозяйственным комплексом – Советским Союзом – эффективно управлять с одного пульта невозможно".

А как зал в Совете отреагировал?

Плохо!

В стенограмме почти каждый абзац моего выступления сопровождался возгласами и хлопками. Было такое правило "сгонять с трибуны". В стенограмме написано: "Оживление в зале, раздаются несогласные крики".

После выступления ко мне подошел Рыжков и говорит: "Я с таким уважением относился к тебе, а ты меня так оконфузил!"

Ответил ему: "Разве я вас критиковал? Я критиковал правительство, которым вы управляли, а правительство работает неэффективно".

В Советском Союзе, об этом знает весь мир, была только одна реальная сила – Коммунистическая партия. Все, что решалось на съездах партий, принималось к исполнению безоговорочно. Система управления нуждалась в серьезной либерализации.

Во всяком случае я без сожаления выслушивал критику не в меру ретивых народных депутатов, но мною владело чувство человека, который выполнил свой долг.

Созревала необходимость радикального обновления союзного договора, принятого еще в 1922 году.

Не хочу выпячивать роль Украины и тем более свою лично, но факт упрямая вещь: Украина обеспечивала 20% валового национального продукта и по этому показателю, естественно, уступала только РФ. А уровень жизни в Украине был крайне невысоким и не соответствовал ее вкладу в общесоюзную копилку. Задолго до Станислава Говорухина я понял, что дальше так жить нельзя.

Леонид Кравчук и Михаил Горбачев во время переговоров по новому Союзному договору, 1991 год.

Когда республики стали выжидать, не проявляя интереса к подписанию Союзного договора, Горбачев вызвал меня и Кравчука к себе. Кравчук тогда еще был председателем Верховного Совета УССР. Горбачев нам сказал: "Если вы подпишете – за вами подпишут все".

Кравчук заявил, что он не имеет полномочий от Верховного Совета и ничего не может подписать, а Фокин, если он хочет – пусть подписывает.

И я подписал, сделав столько оговорок, что этот документ с моей подписью и замечаниями так и не увидел свет. Это было то, что нужно было в моем понимании Украине.

Михаил Горбачев и Леонид Кравчук пожимают друг другу руки в Борисполе, 1991 год. / Фото: Валерий Соловьев, УНИАН

Чем вызвано было такое мнение Горбачева об Украине?

Трудно сказать, возможно, тем, что среди представителей верховной власти страны было очень много выходцев из Украины. Кадровый потенциал, интеллектуальный уровень был очень высокий, но это только моя версия.

"Слава богу, нас не закрыли!" – роковая встреча с Горбачевым

Вопрос стоял так: ну подпишете, ну распадется Советский Союз, а что потом?

Когда Горбачев в последний раз пригласил нас к себе в Ново-Огарево, почему-то всем было велено оставить машины на территории Кремля и пересесть в автобус. Ко мне подсел Нурсултан Назарбаев. Мы, переглядываясь, понимали друг друга без слов. На душе было тревожно.

Опасность витала в воздухе: не закроют ли нас там, назвав заговорщиками, и этим дело кончится?

Когда подъехали к месту назначения, одновременно две створки ворот распахнулись, мы въехали, а Нурсултан прошептал: "Витольд, так легко открылись двери перед нами, а откроются ли они на выход?" Разговор с Горбачевым не получился. Все стояли на своем.

Слава богу, нас не закрыли, но когда мы выезжали оттуда, мелькнула мысль: "А не следует ли нам собраться отдельно, без Горбачева? Не всем, а для начала хотя бы славянским республикам".

И в тот же момент Шушкевич, словно перехватив мою мысль, заявил: "Чего бы вам не приехать на пару дней отдохнуть в Беловежье? Какая охота там сейчас, лыжи, снег…"

Предложение было, конечно, обращено к Ельцину, но косвенно распространилось и на нас с Кравчуком. С предложением согласился и Бурбулис… Не буду говорить про реакцию Кравчука, потому что просто не помню, все-таки 30 лет прошло. Но в душе появилось предчувствие чего-то очень важного, Украина получала шанс без войны и крови реализовать свою национальную идею – "быть хозяином на своей земле".

Первые мысли в Беловежской Пуще

Когда мы ехали в Пущу, не знаю, о чем думали все остальные, но я думал только о том, как дальше вести дело. Я не был озабочен другими проблемами, в сознании была только мысль о том, что Украина может получить право быть суверенной, независимой, социальной и демократической республикой.

Охотничья правительственная усадьба в центре Беловежской Пущи в Беларуси. Именно там собрались лидеры РФ, Беларуси и Украины.

Я имел честь быть знакомым с премьер-министром Индии Индирой Ганди. Она как-то произнесла слова, которые я до сих пор не могу забыть…

Она сравнила мир с одинокой лодкой в штормовом океане. У людей, находящихся в лодке, разные политические идеи, пристрастия, моральные и нравственные принципы, но только один выбор: либо вместе спастись, либо вместе погибнуть.

Приехали в заповедную Беловежскую Пущу, стали собираться с мыслями, впоследствии нас всех назовут заговорщиками, отступниками, предателями – мы такими не были. И не было у нас заранее согласованной одной цели.

Первая идея – конфедерация, как у ЕС

Начали с подготовки более мягкого варианта, с создания союза с конфедеративным устройством, очень похожим на Европейский Союз.

Собравшиеся в этом меня не поддержали. Дискуссия велась о главном: как называть соглашение независимых государств? Я категорически настаивал на "Союзе", все другие предлагали "Сотрудничество", к концу заседания в последней редакции осталось "Союз независимых государств".

Главы правительств и председатели Верховного Совета от Украины, Беларуси и РФ за одним столом в Беловежской Пуще. Слева – Витольд Фокин.

О том, какая трансформация произошла далее, в своей брошюре рассказал академик Национальной академии наук Украины Михаил Голубец.

Собравшиеся утром члены делегаций самовольно решили, что слово "Союз" "уже в печенках сидит" (очень "важный" аргумент!), и подготовили к подписанию документ, который назывался "Соглашение о создании Содружества Независимых Государств".

Эту подмену я заметил в последний момент перед подписанием, возмутился и начал спорить. Однако потом решил ради более важного пожертвовать незначительным – как оказалось, зря. "Содружество" – это ни к чему не обязывающий звук. И неслучайно, как оказалось, практически ни одна статья не была выполнена и СНГ не принес пользы ни одному из государств. Не даром говорят: "Как корабль вы назовете, так корабль и поплывет". Вот и приплыли...

Что было в черновиках

К тому времени уже существовал Европейский Союз. Мне нравились его структура и устав. Это было цивилизованное объединение равноправных государств. Тем более через три недели после Беловежских соглашений был принят новый устав Европейского Союза, в котором я с гордостью прочитал много положений, которые мною предлагалось включить в соглашении между Украиной, Беларусью и Россией.

У меня сохранились черновики документа, который был подписан главами правительств – Бурбулисом, Кебичем и мною.

Витольд Фокин во время подписания документов в Беловежской пуще в 1991 году.

Там есть такой пункт: "Проводить скоординированные радикальные экономические реформы, направленные на создание полноценных рыночных механизмов, трансформация отношений собственности, обеспечение свободы предпринимательства".

И дальше: "Воздержаться от каких-либо действий, которые нанесли бы экономический ущерб друг другу". На практике это выполнено?

Это практически то же, что записано в 37-й статье устава ЕС.

Дальше: "Строить экономические отношения и расчеты на базе существующей денежной единицы – карбованца. Внедрять национальные валюты на основании специальных соглашений, которые гарантировали бы строгое соблюдение экономических интересов сторон".

То же самое в уставе ЕС – статья 3.

Никто не собирался эти умозаключения выполнять, так как они не были обязательными к исполнению.

Звонил маршал, летели разными самолетами

Пишут, что в момент подписания соглашения существовала опасность, что могут помешать этому в любой момент. Есть много домыслов. Например, что у вас в Беловежской Пуще были вертолеты, чтобы улететь на них в Польшу в случае провального сценария… Действительно ли был план Б?

Насколько я осведомлен, это были просто страшилки, хотя некоторые меры предосторожности были приняты. Поэтому летели обратно каждый своим бортом.

Собираясь к отлету, я спросил генерала Коржакова: "Куда вы собираетесь лететь?". "Как обычно, на Шереметьево", – ответил он. "А не опасаетесь?" – переспросил я. Как известно, они полетели на военный аэродром, а их уже "ждали" в Шереметьево.

А в Украине кто-то "ждал"?

Об этом рассказывает Кравчук. Не хочу его опровергать. С его слов, его охрана была уже организована. Не видел, выдумывать не стану.

Леонид Кравчук и Борис Ельцин в Беловежской Пуще. Справа на заднем фоне – Витольд Фокин, 1991 год.

А собраться тогда вам почему позволили вообще там? Неужели все было настолько секретно?

Какой-то особой секретности не было. Знал об этом, например, маршал Шапошников, звонивший мне сразу же по прибытии в Вискули. Он интересовался, что можно ожидать от нашей встречи и какая будет его судьба после радикальных изменений. Я дал какой-то уклончивый ответ, т. к. сам еще точно не знал, чем закончится беловежская встреча. Хотя сам я был уверен в необходимости иметь одну стратегическую оборону и коллективную защиту границ.

А что он ответил, не помните?

Он, в общем-то, успокоился.

Не поверил вам о своем будущем?

В общем, он не поддержал наши намерения.

Украинский вариант соглашений утерян?!

Попутный вопрос: кто-нибудь знает, где находится подлинник Беловежских соглашений? Оригинал.

А вы знаете?

Думаю, что знаю. До этого ситуация была такой: лет пять тому назад в интервью с журналистом я заметил, что важнейший документ эпохи никто в подлиннике не читал, хотя он должен был быть написан на трех языках – русском, украинском и белорусском.

Подписывался только один экземпляр – на русском языке.

Леонид Кравчук, Станислав Шушкевич и Борис Ельцин во время встречи в Беловежской Пуще. Декабрь, 1991 год.

Когда мы уже собрались улетать, я спрашиваю Вячеслава Кебича, где наш экземпляр, он ответил: "Он печатается, мы его завтра вам пришлем". Уже после моего интервью для "Комсомольской правды" они пытались найти документы, но тщетно.

Кто на самом деле разрушил Советский Союз

Незадолго до смерти Ленин заявил, что советская власть укрепилась настолько, что ей не страшны никакие внешние силы и разрушить советскую власть могут только коммунисты. Он оказался провидцем.

Официально принято считать, что объявленная Горбачевым перестройка, которая, в общем-то, и привела к разрушению страны, была необходима, т. к. система планирования в СССР завела народно-хозяйственный комплекс в тупик, что стало причиной застоя. А был ли застой?

Я привык верить цифрам. Так показатели свидетельствуют, что последний год перед перестройкой валовой национальный продукт СССР вырос на 3,5%. Не упал, а вырос!

Но ведь это был период холодной войны, для сохранения паритета в вооружениях Советский Союз обязан был отчислять на военные нужды 15% прироста. Сложите 15 + 3,5 = 18,5%. И это – застой?

Тогда давайте посмотрим: за этот же период США обеспечивали ежегодный прирост на 3,19%. И никто не посыпал голову пеплом. Значит, не перестройкой надо было заниматься, а радикально либерализировать систему государственного планирования.

На смену директивному планированию должно было прийти индикативное, рекомендательное, прогнозное планирование, но не ликвидировать его вообще, потому что государственное планирование было становым хребтом советской экономики. Ведь не сжигают лес, если там завелись волки.

Почему нет повода для радости

С политической карты мира исчезла страна, которую одни называли "империей зла", а другие, и таких тоже много, – оплотом мира.

Я не испытываю ностальгии по прошлому и не жалею о сделанном. Более того, с каждым годом убеждаюсь, что если бы можно было вернуться вспять на 30 лет – я совершил бы то же.

Вместе с тем, подписывая важнейший документ эпохи, я радости не испытывал. Тому есть три причины: во-первых, сейчас получает развитие и распространяется с неимоверной скоростью процесс глобализации. С распадом Советского Союза изменилась полярность мира, мир потерял устойчивость. Он не стал лучше, не стал безопаснее.

Пытаясь быть объективным, замечу: Горбачев, достигнув вершины власти, принял ряд чрезвычайно важных решений.

По-футбольному, "в одно касание" покончил с холодной войной и наладил отношения с США, советские солдаты ушли из Афганистана, рухнула Берлинская стена, распался Варшавский договор. Однако мне не понятно, почему осталось НАТО, которое создавалось как временный союз для защиты стран Атлантического региона.

Вторая причина – осталась только в воспоминаниях страна, народы которой сыграли решающую роль в победе над фашизмом. Никто меня не переубедит в обратном. Конечно, коалиция, участвовавшая во Второй мировой войне выполнила свои союзные обязательства, но основную тяжесть, основной вклад в победу сделали народы СССР. Недопустимо выпячивать роль любой республики.

И третья причина – ушла в небытие страна, которой верой и правдой я служил на протяжении десятилетий, в 16 лет спустившись в шахту.

В этом была историческая закономерность: больше существовать неэффективная система управления обществом морального права не имела.

Почему Украина так и не вошла в СНГ

16-17 ноября в Вене состоялось очень интересное со всех точек зрения мероприятие – симпозиум, посвященный 30-летию беловежских событий. Огромная работа и инициатива по его организации принадлежит Мартину Сайдику, который был модератором проведения встреч в ТКГ. Очень разумный, талантливый, спокойный и глубокий человек. Он сумел обеспечить присутствие на этом симпозиуме, кроме Кравчука, который тяжело болеет, всех оставшихся в живых подписантов этого документа.

Кроме меня, был Геннадий Бурбулис, министр иностранных дел Беларуси того времени Кравченко. На экране принимал участие Шушкевич. Аудитория была немногочисленная, но весьма гоноровая. Были и послы США, Германии, Китая. Люди очень влиятельные, хоть и с приставкой "экс".

Что сейчас происходит с Украиной в СНГ? Почему мы были основателями, но так и не решились ратифицировать Устав Содружества?

Тут я был солидарен с Кравчуком и не хотел, чтобы над нами довлел какой-то высший орган управления, который бы ограничивал деятельность национальных органов управления.

Я был сознательный противник любого патернализма, вначале предполагалось в Минске создать своего рода Совет министров, с соответствующими структурными подразделениями и даже премьер-министром. Эти предложения были решительно отброшены.

Возможно ли, что через десять, пятьдесят или сто лет мы все же формализуем отношения с Беларусью и Россией? Сейчас их, мягко говоря, нет. Если это когда-нибудь случится, то как мы должны передоговориться?

Поживем – увидим. Я не Кассандра и прогнозы делать не решаюсь, хотя, конечно, как славянин, хотел бы чтобы наши народы жили в мире и дружбе. Не так, как сейчас, а на более высоком уровне.