Больше всего в эксклюзивном интервью "Сегодня" президент Украины говорил о единстве. К этой теме возвращался вновь и вновь. Видимо, поэтому осталось ощущение, что это интервью было праздничным. Слоган к 30-летию независимости – "Ти у мене єдина". В полной мере этот девиз перекликался с тем, что говорил президент:
Украина – очень разная, но единая, и именно в единстве эта сила. И знаете, когда ведутся споры по поводу религии, веры, языка, то я всегда говорю – так как я это знаю, я из Кривого Рога и знаю много людей, которые погибли, тех, кто воевал, – говорю: если вы хотите увидеть единую Украину, то посмотрите, кто в окопах. Просто разных национальностей люди, разноязычные люди, но они едины и поэтому сильны. Мы защитили нашу независимость и защищаем суверенитет – и поэтому нас не съела российская агрессия. Потому что мы – едины.
Еще разговор зашел о геополитике и месте Украины в мире, Северном потоке – 2 и нашем Черноморском флоте, об Ангеле Меркель и Джо Байдене. И наконец, о том, не катится ли Украина в пропасть. Ответы президента – дальше.
Техника в руках нового поколения – это как кислород для него
- Господин президент, приветствую вас! Несколько дней осталось до празднования 30-летия независимости. 30 лет для человека – это такой приличный кусок жизни, когда можно подвести итоги, понять, что ты успел сделать. Для страны 30 лет – это не такой уж и большой промежуток времени. Ваши ощущения, как Украина встречает 30-летие?
- Во-первых, добрый день! Во-вторых, я считаю, что нашей стране гораздо больше, и мне кажется, что правильно и справедливо будет говорить, что мы отмечаем 30-летие восстановления независимости Украины.
Я такой человек, что мне что-то украинское кому-то отдавать – это (так) нам всем ментально – очень жалко. Потому что это наша история со времен еще Киевской Руси и до сих пор. Поэтому для меня это восстановление нашей независимости. Те исторические памятники, тот большой вклад в европейское развитие, что внесла Украина, – все это наше.
Это часть нашей независимости, добытой таким трудом... К сожалению, а может, и не к сожалению, это мы увидим с вами и наши последующие поколения скажут. Я уверен, что все это было не зря. И эти 30 лет. И это ребенок или, как вы сказали, уже взрослый человек 30-летний, он такой, знаете, с очень добрыми, но мудрыми глазами.
Вся эта история остается всегда во взгляде. А Украина всегда жива, как и люди. Такое у нас общество, как говорится, неугомонное. И я впечатлен этим, и поэтому очень люблю Украину, и считаю, что это круто – что я украинец. Потому что она вот такая.
Что для нас эти 30 лет? Это начало, развитие или эти ребята тридцатилетние?.. Я, видимо, уже старый человек, если говорю, что 30-летний человек – это ребенок. Имею в виду, те наши граждане, которым до 30 лет, родились в независимой Украине и не видели Советского Союза, для них все это очень важно. И именно на них я смотрю, когда хочу понять, какая Украина. А она вот такая! Она, извините, не как вы и не как я, и не такая, как мои родители.
Мы все украинцы, но немножко у нас есть ментальность с тех времен, которые были раньше. Но эти люди, мне кажется, являются носителями нашей независимости. Мы им передаем историю, и это очень важно.
Они будут более свободны, более независимы. Для них нет того смысла в слове "независимость", который существует у нас.
Что для нас независимость? Мы видели разную Украины, в разные времена, постоянно под кем-то – и наконец независимую.
А они не нуждались в сравнениях, сразу родились независимыми. Поэтому я, когда смотрю на этих уже не-детей, я вижу, какая Украина: свежая, с острым умом, очень "айтишная". Такие люди, как они, легко общаются, быстро действуют, они живые – и вся эта техника в их руках, она как кислород для них.
- Иногда это слишком, мне кажется.
- Это уже в вас говорит отец! Я вижу своего ребенка, и мы с этим боремся: необходимо немного больше читать, а потом уже – в гаджеты.
- 30 лет – это не предел. Но мы, знаете, подводим черту под какой-то датой. Если подвести определенную черту под этой 30-летней историей...
- ...то Украина точно независима от всего, что за пределами нашей государственности. Но при этом она еще и сильная!
Это как молодые люди, которые после Второй мировой войны возвращались домой – после войны против фашизма. Возвращались молодые, но опытные – и очень сильные, не по годам, так как прошли войну.
Поэтому Украина – она такая, с этими пулями и с этими выстрелами в своем теле. Я понимаю, что в данный момент идет война. Но наши люди уже возвращались домой, уже были ранены. Многие из них возвращались уже неживыми, но они останутся живыми в нашей памяти, сердцах и в истории – точно. Возвращались именно такими – очень сильными людьми.
Украина – очень разная, но единая, и в единстве эта сила. И знаете, когда ведутся споры по поводу религии, веры, языка, то я всегда говорю – так как я это знаю, я из Кривого Рога и знаю много людей, которые погибли, тех, кто воевал, – говорю: если вы хотите увидеть единую Украину, то посмотрите, кто в окопах. Просто разных национальностей люди, разноязычные люди, но они едины и поэтому сильны. Мы защитили нашу независимость и защищаем суверенитет – и поэтому нас не съела российская агрессия. Потому что мы – едины.
И когда выстрелов стало меньше, когда многие люди – я имею в виду добровольцы, которые были с самого начала войны, – вернулись домой, в некоторых моментах стало понятно, что существуют постоянство и стабилизация... И тогда опять началось: а мы – не такие, а мы другие. То есть, к сожалению, иногда нам встряска нужна, чтобы понять, что в единстве, только в единстве мы способны быть сильными.
"Двери открыты не только на вход, но и на выход. Это касается и чиновников, и депутатов"
- Спасибо, что вы это вспомнили. Потому что, если опять-таки проводить исторические параллели, где два украинца – там три гетмана. В Украине постоянно идет борьба за власть – и во времена независимости точно так же, по линии "парламент – президент – Кабмин – судебная ветвь власти". Постоянно кто-то хочет быть первым, кто-то хочет быть "над", кто-то хочет иметь себе сверхполномочия. В 2019 году сложилась уникальная ситуация: избранный президент, монобольшинство в парламенте, технократическое правительство. Как говорится, вот она – идеальная картинка. Но потом опять, как в присказке "Не все сталося, як бажалося". Чего не хватает Украине, чтобы идеальный сценарий воплотить?
- Во-первых, борьба, вы правильно сказали. Борьба политическая – это наш, наверное, национальный вид спорта. Я думаю, на Олимпийских играх мы были бы первыми в этом направлении среди многих стран. Хотя я знаю, что и в других странах существуют такая же политическая борьба. Для кого-то это увлечение, а для кого-то – потерянные жизни и войны. Поэтому я считаю, что с этим нужно быть очень осторожным. Выдержка – вот чего не хватает...
Я президент, избранный народом Украины, и понятно, у нас монобольшинство и не может быть никаких споров по выполнению программы – прежде всего президентской, а потом уже партийной, за которую люди голосовали. Люди же голосуют эмоционально – за человека, но одновременно и прагматично, глядя в программу. По крайней мере, те, кто смотрит в эту программу, голосуют за программу – и ждут решительных шагов по выполнению этой программы.
Поэтому здесь не может быть амбиций руководства – ни партии, ни парламента. Здесь не может быть никакой личной амбиции, своего "я".
"Я" нет, так как избрал народ, а он носитель государственного суверенитета. И все должны выполнять его задание. Пусть есть спор, кто-то хочет хвастаться, хочет быть субъектом, это первое. Затем, нужно быть стальным человеком – с большой выдержкой: большой соблазн, большие деньги. И знаете, это не так просто.
Эту лодку раскачивать сложно – с таким человеком во главе, как я. Все знают, как я отношусь к коррупционным вещам. Но, тем не менее, все остальные, как говорится, "недобитые политические остатки", всегда будут раскачивать лодку.
И дальше вопрос к монобольшинству: они это выдержат или нет? Если они выдержат – прекрасно, будет эффективный парламент и будут проголосованы главные реформы и (выполнены) главные обещания.
А если монобольшинство будет слабым по разным причинам, то я – открытый человек. Поэтому я и в партию, и в правительство приглашал людей с открытыми дверями. Но хочу еще раз сказать, что, в моем понимании, открытые двери существуют не только на вход, но и на выход. И это касается и чиновников, и депутатов.
Кто видит свою политическую жизнь отдельной, кто не видит, что должен быть прагматичным и, как вы сказали, технократичным, а начинает быть не менеджером, а политиком – тогда двери открыты в другую сторону, к сожалению. Обманули меня и своих избирателей.
Я прошу прощения за некоторых людей перед моими избирателями. Но я сразу говорил: мы не можем найти столько людей, у меня нет "своих", мы ищем профессионалов. Кто из них будет крепким орешком и выдержит все испытания, и деньги, и все это – те будут оставаться отстраивать страну. Отстраивать – во всех смыслах этого слова. А другие, ну, извините...
- Ваша модель идеального правительства для Украины – кто эти люди должны быть? Или это сегодняшнее правительство, или это все же постоянное движение?
- Сегодня – это начало, я считаю, идеального эволюционного правительства. Это движение, именно эволюция.
Революция уже состоялась из-за того, что сегодня в правительстве работают не политики. Поэтому очень часто люди говорят, мы что-то не слышим министра здравоохранения или министра инфраструктуры... Не нужно их слышать! Все привыкли, что эти люди выходят на камеры, телевизоры, ток-шоу, программы. И всегда у нас был вопрос, еще до того, как я стал президентом, – а когда они работают? Постоянные интервью, колонки, фейсбуки, споры... А где их работа?
Я помню министров здравоохранения разных времен, министров инфраструктуры, министров спорта с большим пузом – это оскорбительно для страны.
На сегодня – да, они технократические. А почему это эволюционный процесс? Потому что сложная ситуация в стране, разрушено много вещей.
И тут я не просто так говорю – мы это делаем, мы строим страну, поэтому я считаю, что мне, и считаю, что Украине нужно правительство, которое ежедневно строит страну. Сегодня не видно ежедневно министра инфраструктуры. Но видно новые дороги. Это и есть то, что я хочу. Министр – это срок и результат. Если в пример берем министра инфраструктуры, то результат – это километры дорог. И только так.
- А если это министр здравоохранения?
- Это качественная медицина. Это из 5 тысяч коек сделать 90 тысяч.
90 тысяч коек с кислородом на сегодняшний день в Украине, с ИВЛ. Красиво это или некрасиво, правильно или неправильно – но это намного лучше, чем было. В разы! 90 тысяч – с таким запасом не было бы никаких вопросов у общества, люди бы не боялись.
Маски, дезинфектанты, баллоны с кислородом – этого уже не просто достаточно для нас. Сегодня мы поставляем это в Европу.
И есть разница со страной, которая, простите, что-то постоянно просит в сложные моменты... Я хочу помогать, а это говорит о том, что уровень Украины уже другой – когда ты можешь помочь. Да, COVID – это очень сложно. Но мы помогаем Европе, помогаем Италии, отправляем самолеты с дезинфектантами.
Пожар в Турции, Греции – у нас завод "Антонов" заработал. 30 лет ни одного самолета, а мы строим три Ан-178 в данный момент! И будет отдельная программа по строительству, ремонту, восстановлению, реновации самолетов АН, которые в данный момент у нас были в Турции и Греции, тушили пожары.
Мы помогаем странам – это важно, мы стали субъектом в Европе, на которого рассчитывают... А не так, что начинается день – и президент или правительство начинают думать, кому же позвонить, в какую страну, у кого взять еще денег. Я не начинаю так день...
Мы показали, что МВФ действительно наши партнеры, мы им действительно благодарны. Но реформы мы делаем не для них, а для себя.
И даже если повторится задержка траншей, как это было год или полтора назад, мы пройдем спокойно, у нас будет стабильная ситуация. Непросто, но вдвое индексировали пенсии, вдвое увеличили минимальную заработную плату.
Средняя заработная плата на сегодняшний день в Украине – 500 долларов, даже с таким курсом, в первый раз за 30 лет.
И это в самый мощный кризис! Так специалисты говорят: после Второй мировой войны нынешний кризис – самый затяжной, самый мощный. Я считаю, мы его проходим как субъект, и это главное.
Самые важные реформы: инфраструктура, цифровизация, земля и честный суд
- Если сравнить президента, как должность, с руководителем крупной корпорации, предприятия... Вот человек приходит на новую должность, смотрит, что не так в этой корпорации, на предприятии, делает анализ и берет за основу пару направлений, которые в первую очередь необходимо исправить. Вы это сделали за два года. Следующий шаг – Украина должна развиваться. Какую цель вы для себя в данный момент ставите, какой следующий шаг для развития Украины?
- Я бы разделил на экономику и политику. По экономике мой подход простой, как у бизнесмена. Все, что дает добавленную стоимость, мы должны строить в Украине, создавать все условия – правдами, неправдами... Все делать быстро, качественно. Удержать людей, которые инвестируют и потом будут создавать добавленную стоимость.
Инфраструктура дает сотни тысяч рабочих мест. Добавленная стоимость и рабочие места – каждому губернатору, каждому министру я сегодня ставлю такую задачу. Новый завод от 500 до 5000 рабочих мест в своем регионе.
- Неважно, какого направления?
- Мне все равно. Посмотри, чем занимаются у тебя люди. Я не знаю все регионы, хотя я понимаю, что в Карпатах деревообрабатывающая промышленность может быть. Но я не фантазирую, я подразумеваю – посмотри, пожалуйста, и дай мне статистику, сколько людей у тебя живет в гостиницах, если это Западная Украина, сколько у тебя работников уехало. Ты должен рассчитать, сколько людей уехало и хочет вернуться. Посмотри, где они работают, посмотри среднюю заработную плату, которую они там получают. Затем из этой заработной платы посмотри, сколько он оплачивает за коммуналку в той стране, и определи среднюю заработную плату, на которую он вернется. А потом посмотри, что у него за руки, что он там делает... Вот такой завод, фабрику и строй.
Эта проблема, это крики, это ежедневные мои разговоры. Там, где инфраструктура, предприятия, порты и все, что связано с инфраструктурой, – там существует большая стройка.
Большая реставрация – это не только дань нашей истории, которая в данный момент запущена, – все эти музеи, замки и т. д. Но есть и прагматическая сторона этой программы: какое количество людей будет работать? Какое количество людей может вернуться на эти работы? И мы видим эффект от "Большой стройки".
Цифровизация – это вторая реформа, важная для меня. Потому что я обычный человек – хочу дороги, утепление, энергосбережение домов, многие подобные вещи. А второй вопрос, что я хочу, – чтобы мне в Украине было комфортно, хочу, чтобы мы были № 1.
Это одна из тех реформ, в которой мы можем быть номер один в мире. Именно такую задачу получил вице-премьер Михаил Федоров. И поэтому у нас есть вице-премьер и заместители вице-премьера в каждом министерстве, и наш 30-летний вице-премьер – очень влиятельный человек в правительстве, и он – не политик.
Поэтому в цифровизации мы будем первыми в мире, точно будем... Мы и сегодня уже в тройке в Европе, в некоторых направлениях – первые.
Я подписал несколько дней назад закон о "Дії. Сіті" – это первое такое направление, в принципе. Очень интересная вещь, посмотрим на практике, как будет работать, важная реформа.
Третья реформа – земля. Главное, чтобы никто ничего не вывез, наш чернозем любименький. Земельную реформу соседние страны проходили – те, которые были в Советском Союзе, например наши прибалтийские друзья – еще в девяностые. Кое-кто в Европе и в мире проходил в начале нулевых. Мы проходим сегодня. Было определенное "землетрясение" в связи с земельной реформой. Но результат окажется неожиданным, я уверен.
Я понимаю, что этот результат может быть через два года, через три, может, через десять лет. Но он точно будет примером, которых у нас не так много. Потому что такую землю, как у нас, немного стран имеют, мало у кого есть такие возможности.
Земельная реформа – это только начало. Заниматься выращиванием, системой выращивания мы только начинаем, и на это нужны годы и деньги. Я не боюсь этого, я уверен в этой реформе абсолютно – важная реформа.
Четвертая, самая сложная вещь – судебная реформа. Потому что, как вы сказали, ты приходишь – и есть президент, существуют монобольшинство, и все. Нет, не все.
Есть еще судьи, на них нет у нас никакого влияния и не было. Вы видели действия некоторых судей, действия Конституционного суда...
Эта ветвь власти, считаю, одна из самых важных – для привлекательности, инвестиционного климата в Украине. Мы приняли законы, которые очень сложно было принять, получить желаемый мной результат. Но судебные реформы мы будем имплементировать. Если мы победим в этом направлении, то это, я считаю, будет большая победа.
- Какой должна стать судебная система в Украине?
- Помните, как мы относились к армии? До войны? Так вот, из-за войны армия изменилась. Я бы очень хотел, чтобы и к судам, но не из-за войны, изменилось отношение у общества – у меня, у вас, у каждого.
Я хочу уважать суд. Хочу знать, если что-то случится и будут нарушены мои права, если я даже просто скажу: смотри, я на тебя подам в суд... Человек должен понимать, что будет справедливое судебное решение и человек будет защищен. Поэтому суд мы должны уважать – а они (судьи) должны это заслужить.
Я считаю, что сложная вещь – принять эти законы. Мы это сделали. Я как президент – обеспечил. А теперь имплементация – это тоже будет большая война, долгая. Потому что, мне кажется, уже подали в Конституционный суд относительно неконституционности закона о Высшем совете правосудия.
Это будет война, но я привел вам пример, как у нас через войну все реформируется. Будем, значит, воевать. Я этого не боюсь и хочу это довести до реального, в хорошем смысле слова, конца, чтобы был иной, прозрачный суд.
Это касается вещей понятных, приоритетных. Конечно, есть вещи, которые мы в приоритете должны осуществить – это по геополитике. Частично я сказал вам мое видение субъектности Украины. Как бы нам сложно ни было, как бы мы ни сравнивали наш ВВП с европейскими бюджетами или, не дай бог, с мировыми лидерами, но я хочу, чтобы мы были такой страной – и мы точно станем такой страной.
Так начинаются любые вещи – через конкретные шаги, через риторику президента. Потому что не надо, чтобы нас кто угодно мог оскорблять – я о тех, кто наш сосед, и о тех, кто нашим соседом не является. Может быть только так: уважение и чувство равенства, это очень важно.
Ну, и война. Война – это то, что хочется завершить полностью. И хочется вернуть наши территории. Это большое желание. К сожалению, это не решается в Верховной Раде Украины. Если бы это можно было, мы бы давно уже проголосовали, и, уверен, что в этой теме болезненной, кровавой парламент объединился бы. Но это также пример того, что завершить войну, не объединившись, невозможно.
"Не знаю, национальная ли это идея. Но это точно национальная стратегия"
- С Виктором Ющенко недавно общался. Он считает, что украинцы должны сформироваться как нация, объединиться вокруг одной идеи. Как вы думаете, какая идея может объединить украинцев? Вокруг какой национальной идеи мы можем все сплотиться?
- Первый шаг, считаю, иной. Отказаться от одной нашей не национальной, но такой унизительной идеи – что везде лучше, чем в Украине.
Иногда мне кажется, об этом говорят все – даже люди, которых ты знаешь, с кем учился, родные, близкие. Находят что-то где-то обязательно лучше, чем у нас. Иногда мне казалось, что это у нас такая национальная идея, поэтому прежде всего я бы отказался от нее. И наоборот, мы должны строить страну, где нам лучше всех будет. Именно это для меня национальная стратегия. Я не знаю, это ли национальная идея – но точно национальная стратегия, которая неслучайно совпадает с лозунгом 30-летия восстановления независимости – "Ти у мене єдина".
Содержательное выражение... Здесь две вещи, которые я считаю важными. "Єдина" - то есть одна, и "єдина" - в том, что мы объединены.
В единстве – сила. Единство людей, которые строят страну, воюют за нее, объединяются ради нее... Понимают, что этот праздник иной религии – его нужно уважать, а это праздник моей религии – это вера. Но там есть человек – он атеист, но он такой же украинец, ему можно в наш храм.
Потому что мы все живем в одном храме под названием Украина, и нас защищает Бог. Наш суверенитет и наша армия – это важно. Единство в том, что мы здесь, мы украинцы, мы знаем украинский. Но пожалуйста, (если) ты крымской татарин и хочешь знать и говорить на своем языке – и ты со мной. Ты не на скамейке запасных, а в первом ряду, ты также в приоритете, ты тоже украинец. Поэтому национальная стратегия и идея – это "Ти у мене єдина".
Я уверен, это правильно, необходимо строить Украину здесь, деньги вкладывать здесь; неважно, кстати, где ты их заработал. Это было в прошлом, мне не интересно.
Если ты вкладываешь здесь – плати налоги, так как именно в этих налогах твое будущее. Потому что через 20 лет – скоро – ты станешь пенсионером. Если сегодня ты не платишь налоги, почему завтра те же взрослые ребята, о которых мы начинали говорить, – почему они должны оплачивать тебе твою жизнь? Ты это не делал и не строил страну.
Люди должны быть не только вдохновлены идеями, книгами. Они не могут быть все время романтиками и героями, необходимо иногда быть реалистами...
- Вы пару раз во время нашего разговора говорили про воинов, про войну. Говорят, что мы получили независимость бескровным путем. И война, которая идет семь лет, – это наша плата за то, что независимость досталась без крови. Как вы думаете, эти семь лет войны действительно превратят Украину в то, чем бы мы могли гордиться? И с другой стороны, реально ли было этой войны избежать?
- Мне сложно сказать, реально ли было избежать этой войны. Наверное, она была бы – в таком виде или другом, в то или иное время, не обязательно именно тогда, когда она началась.
Сегодня существуют другие форматы войны: экономические войны, кибервойны. Они убивают бизнес, но не убивают людей. Но экономические войны приводят к тому, что у людей нечего есть и страны просто умирают. Люди мигрируют, бросают свои города. Поэтому сложно сказать, какой формат войны за независимость был бы в Украине.
Но думаю, она бы была. Не знаю, без кровопролития ли... Сложно сказать, так как много причин этой войны. Скажу вам честно, никому не нужна такая большая, богатая, сильная страна, как Украина, кроме самих украинцев.
Поэтому я и сказал, что иногда войны – они другие, более цивилизованные, чем та война, которая у нас между Россией и Украиной. Более цивилизованная война – это когда мы не даже не видим, как у тебя что-то разрушают, делают все, чтобы у тебя не было флота, делают так, чтобы у тебя не было, например, энергетической независимости.
Войны очень разные, и разные страны, защищая свои рынки и желая быть влиятельными в том или ином направлении, могут уничтожить тебя, могут уничтожить независимость. Независимость Украины – это прежде всего границы и люди. Но не только. Иногда люди просто не могут жить на той или иной территории, так как нет работы.
Поэтому независимость – она не только о границах, независимость – это иметь субъектность и иметь возможность влиять на тех или иных соседей, иметь мнение, иметь рынки сбыта. За этот счет выстраивать рыночную экономику и выстраивать возможность для людей обогащаться.
Состоятельный украинец – это в моей президентской программе, это национальная идея, так и есть. Это продолжение той идеи, о которой мы с вами говорили. Поэтому независимость дается в любом случае кровью и потом.
Иной вопрос, можно ли было уменьшить число погибших? Можно ли было так сделать, чтобы не было погибших людей? Не знаю... Я не был тогда президентом, мне сложно сказать.
Серьезное информационное поражение
- Господин президент, "Крымская платформа" – это о возвращении Крыма, Донбасса. Это инициатива, которая получила одобрительный отзыв у многих европейских, у заокеанских партнеров. Чего я лично боюсь – я крымчанин, и мне, конечно, это болит – чтобы эта "Крымская платформа" не стала одноразовым мероприятием, после которого все похлопают, поставят галочки, и на этом мы сами останемся с нашей проблемой. Как этого не допустить?
- Во-первых, мы это допустили... Мы допустили, я считаю, еще до "Крымской платформы". Но посмотрим, какой будет результат теперь. Создана "Крымская платформа" была именно поэтому. Крымский вопрос обсуждался в Украине, в нашей украинской политике и за пределами Украины, как в России, так и в странах Европейского Союза, честно говоря... Было большое влияние именно Российской Федерации.
Все делали вид, что такого вопроса почти нет. Когда Украина поднимала этот вопрос, все говорили: да, мы понимаем, мы сохраняем санкционную политику.
По крымскому вопросу мой пример – как я это увидел. Когда у нас было первое заседание "Нормандской четверки", была подготовка к agenda этой встречи, мне сказали, что этого вопроса не будет на встрече "Нормандской четверки". А почему не будет? Так его никогда не было!
Тогда я спросил: а где он есть? Где эта agenda, данный круглый стол, эти люди, где все эти сто стран, поддерживающих Украину и не признающих аннексию, оккупацию Крыма?
Они все есть, но инициатива не может быть постоянно от них. Это чисто наш, украинский вопрос... И этот вопрос, поверьте мне, за границей Украина раньше не поднимала!
Тогда мы сказали: давайте создавать площадку, которая будет постоянно действовать. И площадка не где-нибудь, а в Украине. Мы назвали – "Крымская платформа".
Мне предложили формат – раз в год мы встречаемся. Я сказал: нет, это так не работает. Потому что я точно знаю, как работает Трехсторонняя контактная группа по Донбассу. Она работает раз в две недели или раз в неделю – и дает результат. Результат есть, пусть даже не такой, как хочется.
Нам нужна ежедневная работа, нужен офис "Крымской платформы", нужно туда привлекать наших партнеров, нужен фонд, нужно смотреть, где наши пленные, искать их, защищать журналистов, защищать крымское общество. Когда люди приезжают из Крыма – находить им квартиры, дома, работу. Кто этим будет заниматься? С этого все началось.
Затем мы нашли уже такую мощную группу в отношении крымских вопросов. Затем добавили туда крымских татар, потом продвинули в Министерстве иностранных дел. Мы заново выстраивали институт, которого семь лет не было, что бы вам кто ни говорил. Не было ни одного кабинета в Украине, который ежедневно занимался бы крымским вопросом.
Поэтому "Крымская платформа" – это организация, маленькая пока. И это первый саммит. Точно, что она не закончится этим саммитом.
Да, будет сложно, так как Россия в данный момент делает абсолютно все, чтобы к нам не приезжали. Многие лидеры стран очень боятся. Я даже не хочу говорить, кто боится, – вы увидите.
Вы же знаете всех лидеров, которые поддерживают Украину, не поддерживают аннексию, сочувствуют. На "Крымскую платформу", вы же понимаете, мы позвали всех этих лидеров. Поэтому боятся Россию. Европа боится Россию, и это правда.
Это необходимо признать, и это нормально. Потому что когда мы в Украине это признаем, то начинаем понимать, что нам нужно делать. Какая нам нужна армия, какой нужен флот, какая именно нам нужна "Крымская платформа", что нам нужно делать с временно оккупированными территориями, что туда необходимо вкладывать, почему нужно забыть споры, когда мы говорим о вещании.
Когда кричат, что не нужно вещания на русском языке. Нет, возле линии разграничения должно быть наше, украинское телевидение, как и возле Крыма... Там нужны наши фильмы или программы на русском языке, а главное – новости, реальные новости о том, какая Украина, о том, как она заботится о своих людях, о том, кто наш враг и кто наш друг. Потому что сейчас этого нет – и это большое информационное поражение.
Люди там не знают, как живут те, кто не у линии разграничения; они не знают, так как украинское телевидение во многих таких уголках просто не показывают. Закодированный сигнал, закодированный спутник, раскодировать это очень сложно – много существует проблем. Что-то необходимо открывать, делать максимально так, чтобы нашелся контент, материал, справедливый и честный, так как это информационные потери.
Это реальные ошибки бывших товарищей. Я не хотел говорить о крови – можно ли было без крови. Но информационный проигрыш – это реальный проигрыш, серьезный.
Как было в Крыму? Не было там никакого украинского телевидения. Какие там звезды выступали? Только российские звезды! Никто не против, но где там Украина? Где украинские новости там были? Где там были тысячи фестивалей, где все это? Где были аудиогиды на украинском языке? Если мы хотели украинский язык в Крыму, то где печатались книги, были разве такие типографии в Крыму? Простой вопрос: где украинский флот в Крыму? Где он?
- Остатки ушли в Одессу...
- Когда не было войны, кто развивал там флот? Мы сдавали Крым в аренду. И кому сдавали? Мы сдавали в аренду Крым "товарищам" – их флоту, их "языку", их паспортизации... Вот что мы делали.
А в данный момент мы делаем как раз то, чтобы все это вернуть. Но возвращение Крыма и Донбасса не получится просто – вот линия разграничения, давайте перережем ленточку. Это же не открытие новой дороги – это серьезные шаги. Поэтому здесь нужна информационная политика, экономическая политика. И "Крымская платформа" – один из шагов, которые ведут к тому, чтобы вернуть оккупированную нашу территорию.
Партнеры на бумаге не нужны, потому что стреляют в нас настоящими пулями
- Господин президент, мы бы, конечно, и Меркель, и Бадейна хотели бы увидеть здесь, на первом саммите "Крымской платформы", но не сложилось. Меркель с визитом в Москву отправилась, и мы понимаем, что там она защищает свои национальные интересы, и это нормально. Но как Украина будет сосуществовать и выстраивать свои отношения со стратегическими партнерами, которые и к нам ездят – и в Москву?
- Во-первых, сорок стран будут представлены на "Крымской платформе". Сорок лидеров будет. Госпожи Меркель не будет на "Крымской платформе", но она приезжает к нам. Я думаю, что это – тот баланс, который она смогла позволить себе. Я считаю, что это серьезный шаг с ее стороны. Лично для нее непростой, я так считаю.
Я считаю, что у нас была неплохая встреча в Берлине с ней. Она точно понимает мое отношение по всем вопросам, оно у меня очень прозрачное. Некоторые детали я не могу говорить вам, я прошу прощения, но в моем отношении нет баланса. Есть вещи, которые неприемлемы для суверенитета Украины. Когда мы говорим о "Северном потоке – 2", я точно знаю, что это – оружие в руках России. Мы уже с вами видим первые шаги. Это не выстрелы холостыми, это цены на газ, когда поставки Россия немного подзадержит. Мы просто уже видим, как это будет работать.
- Но смотрите, Европа это проглотила...
- Посмотрим. Для Украины в любом случае важно понимать, что нам сейчас уже сложно. В 2012 году начали строить "Северный поток – 2". В 2012 году! Это геополитические ошибки, которые были с 2012 года по сей день, когда почти достроился "Северный поток – 2". И это оружие. И тогда для меня, как для президента, от них нужно получить бронежилет для Украины. Потому что в противном случае мы никогда это не примем. И это не о деньгах...
Это гарантии, энергетическая безопасность, объемы, транзит... Этот вопрос связан с энергетической безопасностью и временно оккупированными территориями, которые также получают газ и отопление зимой.
Вопросов много. Что будет потом? И какой шантаж будет потом? Кто из европейских лидеров или из лидеров Соединенных Штатов Америки обеспечит гарантии для нас, безопасность в энергетическом секторе? Кто из них обеспечит выполнение (обязательств) с российской стороны?
И мы хотим получить это не просто на словах, при всем уважении к различным лидерам. Почему? Потому что у нас уже есть "прекрасно действующий" Будапештский меморандум. Я не хочу стать вторым президентом, который подпишет документ, который потом не будет защищать Украину.
Поэтому мы делаем что можем. Не все от нас зависит, так как мы субъектами немного позже начали становиться. Но будем точно за это бороться, и боремся как можем.
В любом случае госпожа Меркель приезжает в Украину в дни празднования 30-летия нашей независимости; в любом случае Соединенные Штаты представлены на "Крымской платформе" – на очень высоком уровне.
У нас будет встреча с президентом Соединенных Штатов Америки, нас ждут очень серьезные, амбициозные, я считаю, документы о нашем будущем. Но еще раз хочу подчеркнуть, что для меня очень важно, чтобы мы были партнерами не на бумаге, потому что стреляют по нам настоящими пулями.
- Вы привели очень точную аналогию о бронежилете от госпожи Меркель. Но возможно, все же за бронежилетом мы поедем в Америку, к Байдену?
- У нас очень серьезная стратегия. Впервые за годы независимости у нас разработана стратегия по развитию нашей страны, экономики, предприятий, оборонного центра, ракетная программа, программа нашего украинского Черноморского флота. Стратегия уже в СНБО, и затем будут утверждены задания для правительства. И здесь нам нужна помощь Соединенных Штатов Америки. Но еще раз, нам не нужны подарки. Нам нужно просто сократить время, выстроить серьезную программу ПВО и Черноморского флота. В любом случае мы это сделаем и без какой-то помощи – это просто будет дольше, вот и все.
Там серьезная программа. Представьте себе, ракетная программа – где-то около 200 миллиардов гривен. Такие программы мы подготовили. Мы очень долго готовились, у нас стратегия на 300 миллиардов долларов – вся стратегия нашей страны. Серьезная стратегия, но никто ни от кого никаких подарков не ожидает.
Но если мы внедряем, например, земельную реформу, мы хотим иметь доступ фермеров к дешевым кредитам. У нас кредиты под 10-14%. А нам нужно, чтобы развивать эту реформу, для маленьких предприятий, маленьких фермерств, – нам нужно под 3%, чтобы мы были в равной конкуренции с европейцами и с фермерами Соединенных Штатов Америки. И так во всех секторах.
Мы не катимся в пропасть, это точно
- Когда мы с вами говорим о возможностях Украины и ее будущем, мне вспоминается замечательное высказывание, вы его знаете: "Родился с серебряной ложкой во рту". У меня ассоциация с Украиной – у нас шикарные ресурсы, плодородные земли, замечательные трудолюбивые люди, у нас шикарное территориальное расположение, мы и государство транзита, и морей у нас много. Бери, наслаждайся и развивай страну. Как вы считаете, что мы должны сделать, чтобы развитие страны с нашими ресурсами было легким для нас?
- Эти сокровища необходимо вернуть. Наши сокровища – наши люди. Создавать условия, чтобы возвращались наши люди – раз. Эти сокровища, как вы сказали, недра, мы уже возвращаем. У нас были просто слепые лицензии, никто ничего не добывал. Просто забрали эти лицензии и полезные ископаемые – любые наши украинские недра, и титан, и литий – и ничего этого не добывалось, никаких предприятий не было.
Оно лежит в земле, но никаких доходов и денег государству не приносит. Поэтому эти сокровища через СНБО мы также возвращаем. Возвращать необходимо и ментальность тех людей, что на временно оккупированных территориях.
Я считаю, что средства массовой информации влияют на инвестиционный климат Украины. Как? Когда мы говорим, что у нас в Украине война и у нас в каждом уголке опасно, – это неправда.
У нас война, она реальна, война на востоке. Но говорить, что у нас опасно в столице и на 90% территории нашей страны, – это неправда.
Как это влияет? Многие инвесторы боятся давать деньги. Вкладывать свои инвестиции в Украину все хотят – от Канады до арабских наших коллег. Саудовская Аравия, Эмираты, Катар – со всеми встречался. Они хотят вкладывать деньги, но боятся. Почему? Они говорят: "А как вы там? У вас же постоянно идет война".
Это то, что делают западные средства массовой информации и некоторые наши помогают: что у нас везде коррупция, вот просто везде у нас коррупция, и второе – у нас везде идет война.
Скажите, пожалуйста, как люди какие-то будут вкладывать деньги в Украину, ну как? Коррупция и война...
Поэтому я считаю, что всем нужно быть честными и не нужно никаких загадок, не нужно секретов и никаких сюрпризов для инвесторов. У нас непросто в судах, но мы делаем какие-то законодательные инициативы, законы принимаем, чтобы он (инвестор) вкладывал деньги.
В Украине много людей, которые много зарабатывают, и те западные инвесторы, которые вкладывают сегодня деньги в Украине, поверьте мне, очень хорошо зарабатывают на зеленой возобновляемой энергетике, например. В Европе, в Соединенных Штатах они бы никогда так не заработали – никогда.
Поэтому не нужно так говорить – и придут миллиарды всем. Опять возвращаемся к единству, всем необходимо об этом думать. Все у нас есть, но не у государства, к сожалению, – все у этой земли. Но у кого-то где-то что-то выведено – там, где эти спящие лицензии...
Надо все это вернуть в государство, дать возможность, дать нормальный климат инвесторам. Надо спокойствие, стабильная валюта уже существует. Посмотрите, стабильный рост заработной платы уже есть. Да, небольшой, но он есть. Людям необходимо выйти из тени. Государство делает все, чтобы выводить бизнес из тени, но необходимо делать это, не ломая бизнес, который привык не платить налоги. В тени у нас сто миллиардов долларов.
- Можно ли президенту мечтать?
- Мечтать? Не знаю.
- Давайте мы с вами...
- Я каждый день мечтаю, а как без мечты жить?
- Какой должна быть Украина через 10 лет?
- Как самолет наш – "Мрія". У нас есть лучший самолет в мире, с таким названием, с таким символом – мрія, который может достичь из Украины даже Австралии. Ощущение этой недосягаемости – у многих в Украине есть такое ощущение – сможет ли Украина? Сможет ли Украина дотянуться до ведущих цивилизованных стран мира?
Я уверен, что мы уже сможем. У нас много вопросов, проблемы, недоверие – но мы не катимся в пропасть, это точно. Да, COVID, все эти ограничения – но даже ограничения у нас были не столь жесткие. Почему? Потому что мы понимали, что если у нас будут ограничения, как в Европе, у нас не станет экономики. Потому что мы не вливаем триллионы денег, как Евросоюз. Это люди должны понять.
Нам все удастся, мы точно всех победим. Это не просто слова, но если эти слова буду говорить только я или нас таких будет немного в Украине – то не победим. Мы так и останемся той страной, которой мы являемся сегодня. Прекрасной страной, но не субъектом и не №1 в Европе.
Я уверен, что надо не просто стараться, а идти вперед объединившись – работать, платить налоги, развиваться, помогать соседям, это у нас в крови и в нашей ментальности, и все это делать вместе. Иногда прощать, не быть такими желчными, немножечко больше любить друг друга...
Читайте также:
- Президент Украины Владимир Зеленский в интервью НВ, Washington Post, Liberation, "Новой газете" и Funke Media так оценил ситуацию вокруг "Северного потока-2": Это плохое кино, где финал известен.
- Ранее мы сообщали, что Владимир Зеленский одобрил санкции против Гужвы и Шария. Интернет-провайдерам поручено заблокировать доступ к информационным ресурсам, которыми владеют эти люди.
- Также недавно президент Украины Владимир Зеленский провел встречу со Вселенским патриархом Варфоломеем, который прибыл в Украину по приглашению главы государства. Его Святейшество приехал в Киев по случаю 30-летия независимости Украины.
Зеленский
Порошенко
Тимошенко
Бойко
Разумков
Мураев
Смешко
Європейська солідарність (Порошенко)
Слуга народу (Зеленський)
ОПЗЖ (Бойко)
Батьківщина (Тимошенко)
Розумна політика (Разумков)
Сила і честь (Смешко)
Наші (Мураєв)
Главные темы